Выдают замуж насильно что делать. Жестокая любовь наших бабушек. Реальные истории. Выданная замуж насильно

«Я всегда знала, что мне придется выйти замуж за малознакомого и нелюбимого мужчину. В нашей семье родиться женщиной означало быть чьей-то собственностью - сначала родителей, затем мужа. Я была лишь предметом, который должен был обслуживать мужчин и производить детей.

Между насильственным браком и браком по расчету есть разница. Последним называют брак, заключаемый по договоренности между членами двух семей, и обычно он не является насильственным. Элемент насилия проявляется в тех случаях, когда один из участников брака не хочет или не может дать на него согласие.

В Британии насильственный брак является незаконным с 2014 года. Это относится и к тем случаям, когда с целью брака женщину ввозят в страну или вывозят за ее пределы. Но при этом в Англии только один из каждых 30 насильственных браков заканчивается судебным разбирательством, и всем известно, что многие случаи остаются в тени.

Я росла в индуистской семье. Двое моих братьев пользовались куда большей свободой, чем я. Им позволялось знакомиться с девочками и поступать в университет, но меня учили готовить и убирать по дому.

Я родилась в Англии после того как мои родители переехали в конце 60-х годов из Индии в Британию. Сами они поженились после всего недели знакомства по договоренности семей и всегда вели раздельное существование - я никогда не видела, чтобы они обнимали или целовали друг друга, или просто держались за руки.

У меня было очень трудное детство. Друг семьи домогался меня, когда я была девочкой-подростком, в школе меня преследовали за азиатское происхождение, а затем пакистанский мусульманин гораздо старше меня преследовал и бил меня.

Меня считали испорченным товаром из-за всего этого и в возрасте 19 лет отослали в Индию, где я прошла обряд очищения и изгнания злых духов. Затем начались поиски мужа для меня. Я говорила, что не готова к браку и отвергала всех кандидатов, и через два месяца меня отправили назад в Британию.

Через несколько дней после возвращения я сбежала ночью из дома и оказалась в приюте для бездомных. Там я проглотила таблетки и перерезала себе вены на руках, но очнулась на больничной койке.

Через две недели после выписки из больницы родители возобновили поиски мужа для меня. Они вывесили объявление обо мне в индуистском храме и разместили анкету на сайтах, где индусы ищут невест.

Родители перебрали не менее десяти мужчин, прежде чем нашли подходящего - они были либо слишком старыми, либо плохо воспитанными, либо просто принадлежали не к той касте.

Меня держали в отдельной комнате, пока родители с обеих сторон договаривались между собой, а затем меня завели в комнату, чтобы показать родителям потенциального жениха.

Однажды родные молодого человека, которые знали нашу семью через храм, связались с моими родителями. Я видела его всего несколько минут, и затем наши семьи договорились о нашем браке. Мне он показался очень тихим и скромным человеком, и из этого я сделала неверный вывод о том, что он будет добрым и заботливым.

Он жил в другом городе и в месяцы до брака писал мне письма, в которых обещал, что будет относиться ко мне как к принцессе.

Когда я показала эти письма родителям, они сначала были недовольны, потому что для них это было странно, особенно его обещания любить меня, но через несколько недель они сообщили мне, что рады, что я отправлюсь жить в хорошую семью.

Мне было страшно вступить с ним в сексуальные отношения после всего, что я пережила в детстве. Он ответил, что мы может подождать с сексом до тех пор, пока не узнаем друг друга лучше после свадьбы.

И все-таки в день свадьбы я испытывала ужас - на фотографиях видно, что у меня несчастный вид. Сначала мы зарегистрировали брак в государственной конторе, а затем в храме состоялся индуистский обряд.

Мне было всего 20 лет, и я должна была сразу после свадьбы переехать в его дом. Мысль о том, что мне придется жить с незнакомыми людьми, наполняла меня ужасом.

В ночь после свадьбы муж меня изнасиловал. Он повалил меня, когда я готовилась лечь в постель, сделал свое дело, а затем позвал мать и сообщил, что «дело сделано.»

Я сидела на кровати в отчаянии, думая о том, что первая брачная ночь не должна быть такой. И в своих романтических письмах мой муж обещал мне совсем другое.

Когда мы переехали в его дом, дела пошли еще хуже. Его мать была разгневана тем, что мое приданое, по ее мнению, оказалось таким бедным.

Она требовала тысячи фунтов, новую машину и дорогой телевизор. Но мои родители не могли себе этого позволить, и она стала вымещать свое зло на мне.

Она будила меня в 5 утра каждый день и заставляла убирать и чистить дом сверху донизу, не давала мне спать до 3 утра. Она стригла мне волосы и следила за тем, что я ем.

Свои деньги мы, конечно, полностью истратили. Мы их проели, а потом оказалось, что нечем платить за проезд обратно. Мы молились, чтобы не наткнуться на контролера, - иначе все выплывет наружу, и тогда нам не избежать наказания от родителей за воровство.

Последний день мы провели, пробравшись в местную среднюю школу. Расчет был такой: войти, смешаться с учениками, пообщаться с ним, сделав вид, что мы из одного класса, поболтаться по кафетерию и так далее в том же духе. Школьные ворота были закрыты, но кто угодно мог пройти внутрь, и нас даже не спрашивали, откуда мы.

Наша банда сачковала со вторника до пятницы; в понедельник нужно было возвращаться в школу или, по крайней мере, просто вернуться домой. Я же позволила себе ещё одно утро полного одиночества. Мне это было необходимо, потому что я обычно никогда не оставалась одна. То тихое утро, проведенное в размышлениях о разном, было очень важно для меня, поскольку я знала, что мне предстоит.

Все эти четыре дня, уезжая утром, я снимала телефонную трубку с рычага и клала ее на место перед тем, как приходил домой отец. Если со школы все это время не могли связаться с моими родителями по телефону, то этим утром должно было прийти письмо. Я любовалась рекой, травой и росой, смаковала каждую минуту тех последних нескольких вырванных часов свободы, которая потом мне дорого обошлась.

В полдень настало время держать ответ. Я опоздала, но мне хотелось выглядеть спокойной, когда я подходила к школьным воротам. Меня за волосы втащили в кабинет и с позволения моего же отца влепили в наказание пощечины, а потом дома, как и было обещано, я получила ещё. Отец хлестал меня по щекам, лупил и стегал всем, что только попадалось под руку. Он избивал мое онемевшее тело. Отец мог переломать хоть все мои кости, пока окончательно не вышиб бы из меня дух - мне было все равно. Ни ему, ни матери было не понять моего ужасного состояния - мое молчание даже саму меня сводило с ума. Во всем всегда была виновата я. Мне хотелось, чтобы отец позаботился обо мне, расспросил, попытался понять, из-за чего я расстроилась, и успокоил.

Он же лишь избил меня, и я заперлась в ванной, желая проглотить все, что смогла стащить из медпункта. Я отключилась, а назавтра, все ещё живая, практически в коматозном состоянии, шатаясь, поплелась в школу. Но в классе я все-таки потеряла сознание, и мне вызвали "скорую". Я очутилась на больничной койке, и все во мне кипело гневом. Я ненавидела весь мир, ненавидела отца и Бога.

Отца рядом не было, Бог не отвечал, зато мне прислали психолога, который сказал: "Лейла, давай немного поговорим."

Абсолютный внутренний барьер. Я почувствовала себя ещё более одинокой. Мне не нужен был психолог. Мне нужен мой отец. Это он должен был стоять сейчас рядом со мной и спрашивать: "Что произошло? Зачем? Ты несчастлива? Расскажи, что тебя беспокоит. Расскажи мне обо всем, я защищу тебя. Ты моя дочь, я люблю тебя." Его голос я хотела слышать, а не твердый, профессионально сочувственный тон специалиста по мозгам, говорящего: "Тебя не отпустят домой, пока мы не поговорим. Я здесь, чтобы выслушать тебя"

Поначалу я только стискивала зубы, но на следующий день, не желая больше оставаться там, я состряпала незатейливую историю, признавшись, что чувствовала себя несколько подавленной, но сейчас уже все позади, и я в порядке. Отец не пришел навестить меня.

Психолог клюнул. Он сказал моим родителям, что у меня просто кризис переходного возраста. Три дня в голове царила сумятица, я была прикована к кровати, обиженная на всех и на себя в том числе - я даже не знала, как умереть, чтобы, наконец, освободиться. Я поняла, что никогда не смогу говорить о своем глубоком чувстве вины, о том, что я приговорена навечно быть узницей. Я предпочитала фиглярничать перед друзьями. Я была профи по части превращения унизительных семейных сцен в занимательное театральное представление - к таким увеселениям у меня был талант. Я и сейчас от случая к случаю веду себя как печальный клоун, обреченный смешить публику, чтобы отчаяние не просочилось наружу. Все остальное я тщательно скрываю в себе.

В тот день, когда у меня впервые начались месячные, мне было очень страшно, ведь ни моя мать, ни какая-либо другая женщина никогда не говорили со мной об этом. Так что однажды утром я просто проснулась и чуть не умерла от осознания катастрофы. "Меня убьют! Меня убьют! Мама решит, что ко мне кто-то прикасался там!" Неужели моя девственность могла просто так взять и исчезнуть, без предупреждения?

Ты всех задерживаешь, - ворчала мать из-за двери ванной. - Поторапливайся!

М-м-м, э-э... - замялась я.

Открывай дверь!

Нет! Я не могу! Не могу!

Никто из девчонок в школе никогда не говорил на подобные темы. Будь у меня старшая сестра, она наверняка рассказала бы мне об этом, но в тот момент меня просто охватила паника. В конце концов, мать все же вошла в ванную, открыв дверь маленькой ложечкой, а потом расхохоталась, но от этого мне почему-то не стало легче.

Ничего страшного не случилось. Я дам тебе все, что нужно... Теперь, девочка моя, тебе нужно быть внимательнее. У тебя будет такое каждый месяц. Тут уж ничего не поделаешь.

По какому ещё поводу мне нужно быть внимательнее?!

Позднее, на уроке биологии, учитель рассказывал о том, как устроено человеческое тело, и тогда я поняла, что со мной происходило. Однако после материных слов только две вещи засели в моем сознании: "каждый месяц" и "внимательнее".

Конечно же, отец был немедленно оповещен - таков был заведенный порядок для дочери, за которой нужен глаз да глаз. Разговор немногим отличался от всех остальных.

Осторожнее с соседями! Предупреждаю тебя!...

Ну что еще, не волнуйся, я ничего не сделала!

Если выданная замуж дочь не будет невинной, клеймо позора ляжет на всю семью, так что поосторожнее!

Ни у кого из нас в квартире не было собственной комнаты. В каждую было втиснуто по три-четыре человека. Я не могла допустить, чтобы мужская половина семьи хоть раз наткнулись на мои прокладки. Когда мне понадобился бюстгальтер, я не могла просто сказать: "Мама, я уже достаточно взрослая, чтобы носить лифчик". Не думаю, что ей самой приходила в голову такая мысль. Не уверена даже, что она сама их когда-нибудь надевала.

К тому времени, когда возникла необходимость самой справляться с возникшими женскими проблемами, я уже окончательно превратилась в пацанку, которая умела драться лучше, чем подбирать подходящее для своего возраста нижнее белье.

Моя подруга, белая француженка, отдавала мне свои старые лифчики. Я увязла в средневековье, живя в 1990-х годах во Франции, - в отличие от других девушек, чьи родители не были похожи на моих ни в общественном, ни в культурном плане.

Мало-помалу я узнавала о собственных корнях, проводя каникулы в глубине Северной Африки. Но эти поездки только ещё больше сбивали меня с толку, вместо того чтобы помочь в самоопределении. В младшем возрасте я не раз спрашивала себя: кто я - берберка или арабка?

Моя мать - арабка, отец - бербер, а я - француженка. Что выбрать? Я ощущала себя скорее арабкой - по той простой причине, что отец учил нас говорить только по-арабски. И все-таки по-французски я говорю легче, чем по-арабски, поскольку родилась во Франции и учила этот язык в школе. Мне, впрочем, также приятно осознавать себя берберкой, потому что женщинам там, несмотря на их покорность мужчинам, дано больше свободы. На праздниках и свадьбах они танцуют с мужчинами, их не заставляют покрывать голову платком, и в обществе к ним больше уважения.

Моя мать ходила в школу до восьми или девяти лет. Потом ее мать решила оставлять дочку дома, потому что та становилось слишком красивой, чтобы свободно гулять по горной деревушке. Моя мать училась быть примерной хозяйкой; ей было запрещено покидать дом даже на семейные праздники. Нельзя было ни с кем заговаривать и даже просто брать воду из колодца. Уже когда ей исполнилось восемь или девять лет, мужчины начали свататься к ней. Когда мать рассказала об этом, я даже поверить не могла в то, что такое вообще возможно. Она и не мечтала о другой жизни - вне стен собственного дома.

« Мы познакомились в институте. Моя религия не приветствует добрачный секс, поэтому решили ждать. Он был спокоен и терпелив, а я никак не могла понять, почему мне так не хочется замуж. Мы планировали скромную церемонию, но накануне я спросила: может, отложим?

В день свадьбы я призналась сестре, что не хочу замуж, а она списала это на волнение.

Он отказался, не знаю почему. В день свадьбы я призналась сестре, что не хочу замуж, а она списала это на волнение. Улучив минутку, я закрылась в машине и рыдала, чувствуя, что попала в западню. Ночью я легла в постель с ним и думала, могут ли наши отношения не закончиться разводом. Например, он может умереть. Звучит ужасно, но таким был мой способ выживания в этих условиях.

Год спустя мы потеряли ребенка, и я поняла, что пора действовать. Помню, как стояла посреди кухни, думая: „Я рожу двух дочек, а если не выйдет, уйду от него“. И даже когда я думала о том, что религия не позволяет разводиться, это тоже не помогало привыкнуть.

Он хотел, чтобы я ушла с работы, рожала детей и убирала в доме. Я отказалась.

После свадьбы все изменилось. Он хотел, чтобы я ушла с работы, рожала детей и убирала в доме. Я отказалась. У меня была новая работа, которую не хотелось терять.

ООН, 15 миллионов человек во всем мире живут в браке не по своей воле. Женщины, которых украли мужчины или которые вышли замуж по настоянию родных, рассказали «Снобу» об уговорах и угрозах и о том, почему они остались в браке или разошлись со своими мужьями

«На свадьбе я узнала, что мужа тоже заставили на мне жениться»

Марьям, 22 года

Я росла в Таджикистане, в обычной мусульманской семье. Мы не были слишком религиозными: паранджу никто не носил, намаз читали по желанию. Мне повезло: мои родители заплатили за мое обучение и даже разрешали посещать дополнительные занятия. Однако мой старший брат постоянно контролировал мой каждый шаг. Впрочем, это не помешало мне учиться, гулять с подружками, размещать фотки в интернете. Парни в то время меня не интересовали: мне запрещали общаться с ними, а я думала о репутации своей семьи и не рисковала.

Девушки у нас обычно выходят замуж в 17-18 лет, но я была слишком современной для нашего общества: хотела сначала построить карьеру и только потом найти человека, с которым могла бы провести всю жизнь. Я искренне верила, что так и будет. Росла пацанкой и феминисткой. Моих родителей это мучило. Папа постоянно ругал маму за то, что она не смогла воспитать из меня девочку, а мама, в свою очередь, ругала меня. Скандалили каждый день.

Как только мне исполнилось 17, в дом стали приходить сваты. Поклонников было много, но я всем отказывала. Специально одевалась как пугало, чтобы никому не понравиться, грубила женщинам, которые пытались меня сосватать. Я сопротивлялась замужеству три года.

Мужа я впервые увидела в день свадьбы, но поговорили мы с ним только после празднества. Оказалось, что его тоже заставили жениться, чтобы разорвать его отношения с русской девушкой

Однажды троюродная сестра моего отца пришла к нам сватать своего сына. Папа не выдержал и без моего и маминого согласия дал добро на свадьбу. Мы плакали целую неделю. Я умоляла отца не выдавать меня замуж, потому что знала родственников жениха. Они мне никогда не нравились, потому что были очень несовременными. Будущего мужа я ни разу не видела: он 11 лет жил в России и редко приезжал в наш город. Я знала, что он был очень религиозным, и меня это сильно пугало, потому что у нас слишком религиозные люди очень несправедливые. Сопротивляться воле отца было бесполезно, а мысли о побеге у меня и не было: не хотела позорить семью. Так я и вышла замуж в 20 лет — довольно поздно для девушек нашей страны.

Мужа я впервые увидела в день свадьбы, но поговорили мы с ним только после празднества. Оказалось, что его тоже заставили жениться, чтобы разорвать его отношения с русской девушкой, которую он любил. Для меня это был удар: я боялась, что он до сих пор любит ту девушку. Однако мы с мужем быстро подружились. Через неделю после свадьбы мы прилетели в Россию. Мы недостаточно друг другу нравились, поэтому полгода жили вместе как друзья. К счастью, муж не давил и уважал меня.

Все было бы хорошо, если бы не моя свекровь. Я жила с ней два месяца, она считала меня рабыней и контролировала каждый мой шаг. Торопила с беременностью, считала наши деньги, жаловалась на меня мужу и постоянно говорила, какая я неуклюжая и неухоженная уродка. Естественно, это повлияло на его отношение ко мне.

Мне просто повезло, что мой муж оказался хотя и сильно религиозным, но очень понимающим и образованным человеком

Я забеременела, но не особенно обрадовалась этому, так как после родов вся его семья переехала бы к нам. Я впала в депрессию, из-за этого случился выкидыш. И это стало последней каплей.

Я стала часто ругаться с мужем, но потом посмотрела на подруг, которых так же заставили выйти замуж. Почему-то их мужья любили и слушали их, дарили подарки и цветы, а от моего мужа — ничего. Я пообщалась с психологами в интернете, прочитала статьи и поняла, что муж не видел во мне женщину — только друга, а главная женщина в его жизни — мама. Тогда я спокойно сказала мужу, что отношение его мамы меня не устраивает, что она меня очень сильно обидела. Я стала ухаживать за собой и больше себя любить. И муж поменял свое отношение ко мне: он начал меня ревновать, дарить цветы, подарки, иногда устраивал романтические сюрпризы (а он вообще не романтик), стал советоваться со мной. Мои родители всегда говорили, чтобы я слушалась свекровь и мужа и молчала. Но теперь я всегда говорю мужу, что мне нравится, а что нет. И это здорово помогает. У нас с мужем не все идеально, но мы будем работать над этим.

Свекровь от нас отстала. У нас до сих пор сложные отношения: она ревнует меня к сыну, хочет переехать к нам, чтобы контролировать нашу жизнь, постоянно жалуется и требует у моего мужа денег. Ее раздражает, что мы поладили. Я стараюсь как можно реже с ней общаться, муж иногда на это обижается.

Я по-прежнему думаю, что свадьба против воли — это ужасно. Мне просто повезло, что мой муж оказался хотя и сильно религиозным, но очень понимающим и образованным человеком. Он сразу сказал мне, что каждый сам выбирает, как ему жить, и что он не будет заставлять меня жить так, как хочет он. Муж молится по пять раз в день, не пьет и не курит, а я спокойно могу носить короткие платья и пить по праздникам. Есть девушки, которым повезло меньше, им некому помочь: на кону стоит репутация родителей, и если девушка разведется, родители ее не примут.

«Когда я отказалась выходить замуж, родные решили, что во мне сидит джинн»

Таиса, 28 лет

Несколько лет назад двоюродный брат моей снохи, который на тот момент жил и работал в Москве, увидел меня на фото, и я ему понравилась. Ему дали мой телефон, мы немного пообщались, и я быстро поняла, что это не мой человек. Сразу сказала, что меня не интересуют отношения с ним и чтобы он оставил меня в покое. Однако родственники со стороны матери начали говорить, что мне давно пора замуж и что ему надо дать шанс.

Вскоре он приехал в Чечню и с моими двоюродными сестрами и их детьми пришел к нам в гости. Я вновь сказала ему, что у нас ничего не выйдет. Тут сестра предложила съездить в центр, погулять — у нее как раз был день рождения. Я спокойно села к ней в машину. За рулем был ее сын. А тот парень на другой машине со своими сестрами поехал следом. Через некоторое время я поняла, что мы едем в другую сторону. Спросила у сестры почему, а она: «Ты выходишь замуж». Я не поверила, подумала, она шутит. Мне бы в голову не пришло, что моя двоюродная сестра может меня для кого-то украсть. Тем более что в Чечне законодательно запрещено воровать девушек. Потом она позвонила моей маме и спросила, согласна ли она, чтобы меня выдали замуж за того парня. Мама дала согласие, и тогда я поняла, что они не шутят. Я запаниковала, начала орать на сестру, даже попыталась открыть дверь и выпрыгнуть из машины. В итоге мы остановились, я вышла на дорогу, крича: «Твари! Как вы могли так поступить?» У меня попытались отобрать телефон, но я так просто не далась. Позвонила тете, все объяснила и попросила приехать за мной. Она посоветовала мне ехать к тому парню и пообещала, что заберет меня. Я послушалась.

Родные со стороны отца были очень недовольны, что меня украли. Но историю замяли, потому что в краже были замешаны родственники по материнской линии

Мы приехали в село. Там меня ждали, собралось много народу. Вынесли сладости, завели в дом, надели на меня платок, и я разрыдалась. Женщины на коленях уговаривали меня, чтобы я осталась. Когда уговоры не подействовали, стали угрожать. Говорили, что если я вернусь, пойдут слухи, и после такого меня никто замуж не возьмет. Я только плакала и говорила, что не пойду замуж. Одна женщина даже решила, что во мне сидит джинн. Я видела, что ни один человек не переживал за мое душевное состояние, не думал о моих желаниях. Они думали только о своей шкуре: если бы полицейские узнали, что меня украли, пришлось бы платить огромный штраф.

Я долго плакала и молила Аллаха о помощи. Твердо решила, что не сдамся. Через три часа за мной приехали мои тетки и братья. Меня отвезли домой. Родные со стороны отца были очень недовольны, что меня украли. Но историю замяли, потому что в краже были замешаны родственники по материнской линии. Повезло, что никто из мужчин меня не касался, поэтому мулла сказал, что я чиста и что раз я не хочу замуж, то меня не отдадут.

После этого случая я долго не выходила из своей комнаты. Много плакала и ничего не ела. Мне было стыдно показываться на глаза родителям. Я сильно похудела и на работу вышла измученная и бледная. После этого мама еще месяц уговаривала, чтобы я вышла за того парня. Я стояла на своем: не хочу и не буду. Потом я рассказала ей, что пережила, мама раскаялась и попросила у меня прощения. Двоюродную сестру, которая помогла меня украсть, я так и не простила. Мы не общаемся.

«Бабушка сказала, что теперь меня не назовут порченой»

Екатерина, 21 год

Я живу в небольшом казахстанском городке. Меня воспитала бабушка, которая была уверена, что девственность — главное в жизни девушки. Естественно, ни о каком сексе до брака речи не шло.

Моя мама вышла замуж девственницей в 21 год, бабушка очень этим гордится. Когда мне было два года, отец сбежал. О моих маме и бабушке он и слышать не хочет, говорит, они «поехавшие». После развода мама ушла в загул, частенько приводила в дом мужчин, а я слышала ее «концерты» по ночам. На меня ей было плевать.

В подростковом возрасте у меня начали играть гормоны, я стены царапала — так мне был нужен секс. Я ходила на небольшие подростковые встречи по интересам и там познакомилась с одним парнем. Нам обоим было по 16 лет. Мы подружились, потом стали встречаться и вскоре переспали. Он был у меня первым.

Был жуткий скандал. Бабушка орала, что выкинет меня, «шалаву порченую», из дома, если я не заставлю этого парня на мне жениться

Бабушка каждый месяц таскала меня к гинекологу и, когда я отказалась к нему идти, стала давить. Пришлось сказать, что я уже не девственница. Был жуткий скандал. Бабушка орала, что выкинет меня, «шалаву порченую», из дома, если я не заставлю этого парня на мне жениться. Я не хотела замуж, но мысль прослыть «порченой» и никогда больше не выйти замуж так меня напугала, что я надавила на своего парня. Его матери, которая жила в деревне, было выгодно избавиться от лишнего рта, поэтому она дала согласие на свадьбу со словами: «Делайте, что хотите! Пристроили шлюху!» Свадьбу полностью оплачивала моя бабушка. Родители мужа на празднование не пришли. Мы не могли расписаться из-за возраста, но все было как полагается: белое платье, фата, праздничный стол.

Поначалу мы жили неплохо, но потом в муже проснулся абьюзер. Он постоянно гнобил меня, называл шлюхой за то, что до него у меня были петтинг и поцелуи с другими мальчиками. Он сказал, что из-за этого моя девственность ничего для него не значит. Вскоре после свадьбы я забеременела. Сказалось бабушкино воспитание: родить надо обязательно, ребенок — это святое, а потом можешь хоть десять абортов сделать. Когда я была на пятом месяце беременности, муж, как я потом узнала, флиртовал с моей подругой.

Когда я родила дочь, его родственники по телефону обматерили меня: сказали, что я шлюха и шлюшьи дети за детей не считаются. Жизнь с мужем стала еще сложнее — он то говорил, что любит меня и дочь больше жизни, то предъявлял: «Да я как только на работу уйду, ты на чужой *** запрыгнешь». Жили мы, кстати, за счет моей бабушки, а муж иногда подрабатывал официантом.

Когда узнала, что муж изменил мне с официанткой, я слетела с катушек. Огрела его стулом и орала, что он сломал мне жизнь. Мы со скандалом разошлись. Бабушка сказала: «Зато теперь тебя не назовут порченой и ты сможешь выйти замуж еще раз. Мы просто жениху фото со свадьбы покажем, чтобы было понятно, что не в подворотне девственности лишилась».

К сожалению, не могу найти нормальную работу: я даже девять классов не окончила из-за бабушки, которая считала образование для девочек бредом

Вскоре я нашла другого парня. Он гнобил меня, что я с «прицепом» и никому не нужна, что я растолстела — доводил меня до истерик. Мы разошлись. Мои нервы были расшатаны настолько, что я обратилась к психотерапевту. Оказалось, что у меня депрессия. Мне было очень плохо, а бабушка орала, чтобы я не валялась на диване, а шла убираться и сидеть с ребенком. Однажды я сорвалась и ударила ее. Бабушка сказала, что я неадекватная и неблагодарная мразь, что она меня 18 лет зря растила, что даже моя мать, которая спихнула меня на нее, гораздо лучше меня и что лучше бы я сдохла.

Я еще некоторое время прожила с бабушкой, докормила ребенка грудью, а потом, взяв с собой минимум вещей, пошла якобы в магазин и не вернулась. Денег у меня не было. Сначала я спала с парнями за жилье, потом мне помог друг. Мы были влюблены друг в друга детьми, а сейчас решили пожениться. Свадьба назначена на апрель. Я живу у него, поправляю здоровье. К сожалению, не могу найти нормальную работу: я даже девять классов не окончила из-за бабушки, которая считала образование для девочек бредом. И это в XXI веке, в русской семье. Сейчас я много читаю, подтянула грамматику. Лучшее образование — самообразование.

Моя дочь живет у бабушки. У меня пока нет денег на ее содержание, а бабушка обеспеченная и дает ей все необходимое. Бабушка меня ненавидит и постоянно жалуется, что я ее, старую, бросила с ребенком. Когда я встану на ноги, обязательно заберу дочь: я не позволю бабушке искалечить еще одну девочку.

«Я стала изгоем, потому что опозорила родителей разводом»

Сафия, 24 года

Я выросла в Карачаево-Черкесии. Мои родители — мусульмане, которые жили по советским законам, но и не забывали о традициях. Я с детства была готова к тому, что отец решит вопрос моего замужества, и не особо этому противилась.

У моего отца был друг, сын которого на протяжении нескольких лет просил моей руки. Я отказывала. Но в 17 лет родители выдали меня за него. Они боялись, что меня украдут: я была рослой и видной девушкой. Я успела привыкнуть к будущему мужу, поэтому не сильно бунтовала. Как он позже признался, я привлекла его именно своими отказами.

Муж был старше меня на семь лет. Он был чистым и наивным парнем. Я полюбила его сразу после свадьбы — первый мужчина, романтика и все такое, да и мы были очень молоды. Ради меня муж перестал пить и серьезно ударился в религию: совершил хадж в Мекку, начал молиться. Это впечатляло.

Но все испортили его родственники. Мачеха мужа и его сестра плели против меня интриги. Дело в банальной ревности и зависти: их дорогой мальчик стал уделять все внимание молодой жене, а не им. Мой свекор был тираном, а муж не знал родной матери, поэтому у него были проблемы с выражением чувств, да и заступаться за свою супругу он так и не научился. В его семье жена считалась ломовой лошадью. Я обязана была носить длинные балахоны, платок, не краситься, мне запрещалось работать где-либо помимо дома. Однажды муж сказал мне: «Ты обязана любить моих родственников, моих друзей и даже моих любовниц». Мы развелись из-за бесконечных пересудов и скандалов через два года брака. Я ушла от мужа в день своего рождения. С тех пор не отмечаю — черная дата.

Самое главное — не спешить, узнать всю подноготную семьи будущего супруга. Ведь на Кавказе женщина выходит замуж не только за мужчину, но и за всю его родню

В 20 лет я осталась одна с грудным ребенком на руках. Вернулась в родительский дом и стала изгоем, потому что опозорила разводом свою семью. Я хотела бы жить отдельно, тем более что неплохо зарабатывала, но у нас это не принято. Родители постоянно давили на меня и мечтали, что я вернусь к супругу. Я их понимаю, они хотели мне добра. Однако чуда не произошло. Мой бывший муж вскоре снова женился, а я осталась с разбитыми сердцем, мечтами и гордостью, втоптанной в грязь. Он никак не участвует в жизни нашего ребенка. На алименты я подавать не стала, чтобы ничем не быть обязанной его семье.

Никакой поддержки от родителей я не получила, поэтому стала искать ее на стороне и нашла в лице нынешнего супруга. Он был очень обходителен, добр и ласков со мной и поразил меня трепетным отношением к моему ребенку. Он обычный работяга, не имеет ни чинов, ни больших денег, однако старается сделать все для семьи, не жалея сил и здоровья. Через полтора года после развода я вышла за него замуж. Признаюсь, что вышла за него не по любви. Сбежала от прессинга. Живем мы небогато, но зато я вольна делать что хочу, идти куда хочу и носить одежду, которую сама выберу. Я до сих пор страдаю по бывшему мужу: первую любовь забыть невозможно. Порой довожу себя до исступления мыслями о прошлом, жалею, что не смогла уберечь семью и так быстро сдалась. Всему виной юношеский максимализм.

Надеюсь, что традиции, угнетающие права женщины, со временем забудутся и женщины станут ровней мужчинам. Семью нужно создавать лишь с тем человеком, чьи взгляды на жизнь совпадают с твоими. Самое главное — не спешить, узнать всю подноготную семьи будущего супруга, познакомиться со всеми по возможности. Ведь на Кавказе женщина выходит замуж не только за мужчину, но и за всю его родню.

«Деваться мне было некуда, поэтому я смирилась»

Лариса, 31 год

Меня украли восемь лет назад в Чечне. В тот день я пошла в гости к подруге. В одном из дворов я заметила незнакомую машину, но не придала этому значения. Мы посидели с подругой, и я уже собиралась домой, когда мне позвонил знакомый и предложил встретиться. Он был намного младше меня, мы периодически общались. В тот день он проездом оказался в нашем поселке. Мы с подружкой вышли за калитку, перебросились парой слов с тем парнем. Тут она буквально на минуту зашла в дом. Мы с этим парнем постояли еще пять минут. Темнело, и мне стало как-то не по себе. Я попрощалась и собиралась идти в свой дом, как вдруг земля ушла у меня из-под ног. Это парень схватил меня, зажал рот рукой и поволок в машину. Я маленькая, он раза в два меня крупнее — сопротивляться бесполезно. В машине сидела женщина — невеста брата моего будущего мужа, — она схватила меня, а я пыталась брыкаться и кричать.

Я не сразу поняла, что происходит и для кого меня украли. Как я позже узнала, это был один мой знакомый, с которым я на тот момент не общалась несколько лет и даже не помнила его лица. Через некоторое время подруга хватилась меня и стала мне звонить, но у меня отобрали телефон. Меня увезли далеко в горы. В доме жениха меня уже ждали, причем сделали вид, что я приехала добровольно. Я два часа просидела в машине, отказываясь выходить. Потом вышла — все равно меня не собирались везти назад. Моим родственникам дали знать о случившемся только в час ночи, когда уже было поздно за мной ехать.

Я зашла в дом, села на стул и стала плакать. Меня окружили женщины и дети. Они уговаривали, что мне надо смириться и жить дальше, обрабатывали меня по полной. Я всю ночь просидела на этом стуле и требовала, чтобы меня вернули домой. Наконец меня посадили в машину и повезли обратно. Я радовалась, что все закончилось, но не тут-то было.

Я тяжело переживала случившееся. Первые несколько дней много плакала. А мужу как будто было стыдно за то, что он меня украл, он не мог смотреть мне в глаза

Дома уже собрались мои родственники и мулла. Они поговорили между собой и начали на меня давить. Я плакала, говорила, что не хочу замуж, что мне надо учиться. Они уходили, но потом возвращались снова. Родственники говорили, что я запятнала свою честь, потому что осталась в чужом доме на ночь, и неважно, что ничего не было. Так продолжалось много часов. В конце концов я сдалась и дала согласие на брак. За эти два дня меня страшно измучили, поэтому я попросила у родных несколько дней, чтобы прийти в себя, но меня сразу же увезли к мужу.

У меня были мысли о побеге, но я думала не только о себе, но и родителях — каково им будет смотреть людям в глаза. Можно сказать, я пожертвовала собой. Некоторые родственники, которые не знали, что меня выдали замуж насильно, упрекали меня и маму, что я вот так вот вдруг вышла замуж. Мои братья были очень недовольны поступком мужа. Потом все успокоились.

Я тяжело переживала случившееся. Первые несколько дней много плакала. А мужу как будто было стыдно за то, что он меня украл, он не мог смотреть мне в глаза. Где-то месяц я огрызалась на него, но потом успокоилась. Муж относился ко мне хорошо, жалел меня. Я поняла, что деваться мне некуда, поэтому лучше смириться и жить дальше. Я не знаю, можно ли назвать это любовью, но потихоньку я к нему привязалась.

Через два месяца после моего замужества в Чечне вышел указ, запрещающий кражу невест.

Мой отец отслужил в свое время в армии, в ВДВ, крепкий, сильный, умный и мужественный мужчина, настоящий хозяин. В армии он очень крепко сдружился с сослуживцем, они оказались из одного города, так еще и их отцы оказались знакомы, работали когда-то вместе. Однажды этот друг даже спас моему отцу жизнь - что-то они там грузили, груз сорвался и летел прямо на отца, друг успел его дернуть в другую сторону и отец не пострадал.

Они вместе демобилизовались и продолжали дружить, и хотя у каждого было свое дело, они были тесно связаны - отец занялся строительным бизнесом, а его друг торговал строительными материалами. Дружили они семьями - сначала женился друг, у него родился сын, потом дочь, позже женился мой отец, я у него одна. Родители отдыхали вместе, дети конечно же тоже. Правда дети у него были очень балованные, особенно сын, мог ударить сестру, устроить истерику на пустом месте. Его мама бегала вокруг него и сдувала пыль - наследника растила. Таким он и вырос - инфантильным, истеричным, каким-то нескладным, худощавым парнем, с вечно висящими-лоснящимися волосами.

Надо отметить, что папин друг всегда меня ставил в пример - я хорошо училась, окончила институт, стала архитектором, да и послушная всегда была, папа строгий, но справедливый всегда держал руку на пульсе.

И вот как-то, как гром среди ясного неба, собрались наши семьи на день рождения этого друга. Мужчины выпили, тосты там и все такое. Мой отец сказал, что ему повезло с таким другом и что он все сделает для своего друга, на что друг неожиданно сказал - выдай свою дочь за моего сына, она такая умная и рассудительная, может моего оболтуса до ума доведет. И отец, на радостях, или из-за уважения перед другом, может еще и потому что выпил - согласился почти не думая. И все обрадовались, начали обдумывать как будет хорошо объединить семьи по-родственному, а не только по-дружбе, какую сделают свадьбу, квартиру нам справят большую, а то и дом сразу. В общем планов посыпалось миллион..

А я как представила себе в мужьях этого патлатого истеричного инфантила, так сразу и упало все. Дальше было много разговоров с отцом - он остался непреклонен, как и мама - они уже все погрузились в мечты о свадьбе и все такое. Я не хочу расстраивать родителей ни под каким предлогом - они слишком много мне дали и пытаюсь найти в ситуации хорошую сторону - может быть мне смириться, выйти замуж и просто жить своей жизнью. Если дом родители обещали, то у каждого будет своя комната и можно вообще не встречаться.

Или отказаться, подставить отца, разрушить дружбу и планы об объединении семьи, лишиться отцовской любви и поддержки и, быть может, прожить жизнь в одиночестве. Не знаю что делать!

(Пользователь JafinaLoL)